Нaш пoпaл пoд жeлeзнoe кoлeсo врeмeни. Выдeлить вeдущиx филoсoфoв мирa прaктичeски нeвoзмoжнo, влaститeлeй дум нeт. —Oдин из oстрыx пaрaдoксoв сeгoдняшнeй дeйствитeльнoсти в тoм, чтo из всex цивилизoвaнныx стрaн Рoссия — сaмaя бeздуxoвнaя, сaмaя циничнaя и сaмaя бeзжaлoстнaя. A зaгoвoрят, зaспoрят oднaжды, и зaслушaeшься, и зaскoрбишь, и зaпeрeживaeшь. В сeнтябрe 1380-гo oн, влaститeль «Мaмaeвoй Oрды» с цeнтрoм в Крыму, был злeйшим врaгoм лeгитимнoй Зoлoтoй Oрды. Нo этo нaдругaтeльствo нaд сoциaльнoй спрaвeдливoстью, кoтoрыe мы нaблюдaeм пoслeдниe 20 лeт, нe мoжeт прoдoлжaться вeчнo. O ниx зaбoтятся, стaрaются кaк-тo блaгoустрoить жизнь нeсчaстныx. – ничтo нe интeрeсoвaлo: ни жизнь ee oбычнaя и чeстнaя, ни нaсилиe, ни сaмoзaщитa. — Дa гдe ee нaйдeшь, кoль всюду сoкрaщaют. Сeгoдняшняя Рoссийскaя Фeдeрaция — нeсрaвнeннo мeнee спрaвeдливoe гoсудaрствo, чeм Сoeдинeнныe Штaты, Гeрмaния, нe гoвoря o Швeции и Швeйцaрии. Бригaдa 7 чeлoвeк. В щaдящиx мгнoвeнияx, кoгдa нe xлeщeт дoждь, a мороз еще не обжигает, они общаются друг с другом, спорят, вспоминают лучшие мгновения, когда у них был кров и дом. Если рассматривать Таллин как дачный поселок – это безоговорочно лучший дачный поселок в мире. И каждые два года летом я встречаюсь с друзьями на конференциях International Big History Association, которые проходят в разных городах США или Европы (в этом году – в Амстердаме). Мамай же ханом Золотой Орды никогда не был, и не мог: он не чингизид, не ханской крови. Услышать от него одобрение своих взглядов – большая честь. Пицунда стояла пустая. Когда дождя нет, место удобное, скот напасся хорошо и полег спать – в сумерках у костра заварим чифирку, и жизнь вроде хорошая. Посмотрим на работу нашей полиции, судов и социальных органов: их не интересует польза народа и блага человека. Я хотел знать, как все устроено. Романтика – это там, где нас нет. У человека есть своя личная территория, куда посторонних не пускают. Подбросишь им мелочишки и еще полпачки сигарет, они будут тебе рассказывать хорошо и долго. Перегон импортного скота из Монголии на Бийский мясокомбинат. И слава Богу! И на всю жизнь аккумулировали в себе могучее сопротивление обстоятельствам. — Но страшновато. А мне от злости категорически не хотелось им ничего давать. И случалось так в золотую брежневскую эпоху. Из Москвы эта жизнь воспринимается экзотикой. Защищаясь! Население второго романа — «лишние» люди, ставшие бомжами, пасутся на помойках, страдают от простуд и тщетно ищут помощи в лечебницах, откуда их гонят в шею на дождик и мороз. — В Таллине или в Пьярну купаетесь? Наш гурт был – 2000 голов барана и 300 сарлыка – монгольского яка. — Историки редко способны к анализу и систематизации фактов. Автор направляет мечту в прошлое и своей волей воскрешает и позволяет по-новому видеть и Куликовскую битву, и жестокое нашествие Тохтамыша. Это был мой первый летний отдых за всю взрослую жизнь. Остальное никого не занимало. Зал устроил овацию. —Такого мы не слышали ни в школе, ни в институте. — Что за чушь творится с налогом на зарплату: 13% с минимальной платы 4,5 тысячи, что уже ниже прожиточного минимума. И книга моя — об утонченном цинизме. Изгнанный Дмитрий обратился к верховному начальству, хану Тохтамышу: мятеж, нужна срочная помощь, иначе этот богатый улус отойдет от Орды: а Литва была тогда очень сильна. Разрозненное собрание фактов становится осмысленным только тогда, когда оно превращается в систему. — Отнюдь. А уж если ты принесешь в кармане пузырек с закуской, они обеспечат тебя материалом для эпопеи. Он был беклярбеком — управляющим, регентом. Простой пример: одноногого инвалида раз в пять лет гоняют на комиссию — подтверждать инвалидность, как будто у бедняги вдруг отрастет нога. Поверили и ждали: наконец-то мы сможем, страна наша сделает для своих детей, для своего народа то, что необходимо, правильно, прекрасно. С нашими магазинами, столь безответственно заполненными просроченными продуктами. А зрителю интереснее мнение Веллера. фото: Наталья Мущинкина

Читаются взахлеб. — У вас в биографии — интереснейший опыт работы на перегоне скота. Это равнодушие пагубно сказалось на миллионах, ставших в 90-е годы бомжами. Без рюкзака по Сибири

— Миша, вы много бродяжили и работали по Советскому Союзу, по степным и таежным далям, и столько встретили сложнейших человеческих характеров! Мошенники выкинули его из квартиры на улицу. Это поистине классическая русская литература: отточенная речь, крылатые формулировки. Я жила в Жуковском. Они не пустоголовые пропойцы. Стал жену попрекать, та плачет. Бомж — никто! Купаться лучше в Средиземном море

— Так все-таки, где ж ваш дом? Кричать о духовности — это какой-то дурно пахнущий цинизм. Трое из нас были «от хозяина» – освободились с зоны, всех документов «Справка об освобождении». Вообще лишь две категории населения знают изнанку жизни – менты и врачи. Русские — прекрасные солдаты, талантливые ученые, отважные землепроходцы — известно всему миру. А телевизор смакует грабежи, убийства, ограбленья. На том XXIII Конгрессе в Афинах в 2013 году главным гостем был Умберто Эко. — Читал я еще в школе книгу очень известного тогда в Союзе Митчела Уилсона «Брат мой, враг мой». Кроме двух стран – СССР и III Рейха. Специфика социального слоя: втянувшись в разговор, они развертывали в подтверждение судеб засаленные справки о трудах, заслугах и травмах. А вот с легендарным Элвином Тоффлером мне довелось беседовать полтора часа в приватной встрече. Есть любители публично изливать душу. Как и все. Наверное, ваш колоссальный опыт общения с тамошним людом позволял вам найти общий язык с бомжами. Объект презрения. История была сложная – начало абсолютизма на Руси. Их интересует лишь соблюдение закона и одобрение начальства; остальное их не касается. Ты читаешь: «Куликовская битва состоялась 8 сентября 1380-го года от Рождества Христова». Миллиардеры и бомжи — это две неразрывные стороны одной медали. — Писатель незащищенными глазами пешехода наблюдает жизнь города, а богачи рассекают на машинах с шофером и мигалкой. В Таллине многое памятно, там осталась квартира, живет дочь. Киев, Чернигов, Полоцк, Курск – все были там. — Мне нравится ваше искреннее признание: «Человек должен мечтать. Удар случайно оказался смертельным. А это вполне соотносится с теорией энергоэволюционизма. В страшной тяготе ежедневного кочевья, в отрешенности от человеческого существования он с любовью, с непроходящей болью постоянно вспоминал свою маму, осужденную по сфабрикованному обвинению и умершую в лагерной больнице. Когда попутчик пытается завязать разговор о семьях, о женах, герой ему отвечает: «Простите, но я не могу говорить с не очень близкими мне людьми о людях, очень мне близких». — Господи, да они слабенькие, сами всех боятся…

В личную жизнь он не пускает

В «Бомже» Веллера меня увлекла стилистика речи и детали биографии повествователя-персонажа. Веллер силен талантом и наступательной логикой мышления. А писатель видит все вокруг: и бомжей, и бездомных детей. И первейшей задачей законного хана Тохтамыша было уничтожить Мамая – узурпатора и смутьяна! Попало в беду много невинных жертв. И злится на тещу – от безнадеги злой, от нищеты, тесноты, а тут еще старуха с грошой пенсией. Выяснив это, мгновенно выпили и подружились. — Дважды – на Рождество и Новый год, потом летом. И закона о бомжах нет. Радовался: не убили. Огромные гамлетовские монологи Шекспира. И нельзя забывать об участии живого человека в отправлении закона – закон для живых писан. Там тихо, легко дышится и спокойно работается. И чувствуется в атмосфере книги, в нарастании непоправимого протеста неотступный вопрос: вершители судьбы страны, как можете вы с экрана улыбаться, когда у сотен тысяч нет уже гражданства? Москвичи восстали и изгнали Дмитрия Донского, который нагло притеснял церковь, ликвидировал тысяцких («первых министров»), зажимал налоги и обирал купцов лихо. Их отпускают. Та «Литва» на самом деле — это Великое западное государство славян: Великое Княжество Русское, Литовское, Жемайтское и прочая. Здесь суровые законы капитализма. И среди несчастных — образованные люди, силой обстоятельств вынужденных бомжевать, кормиться на помойке. И спасибо, что сохраняется такая возможность. И один сурово пригрозил: «Ну, погоди, в тюрьме мне попадешься, я тебе шею-то сломаю». Надо понимать — миллиардеры не существуют без нефтяников, шоферов, слесарей и сварщиков, врачей и учителей, офицеров и программистов, огромной пирамиды работников, благодаря кому эта нефть продается за доллары на Западе. Что за общество пришло на смену обруганному социализму? В 1932 г. По прошествии четверти века после августа 91-го грузы всех бед угромоздились на прежних местах: власть и чиновники. Но всех постигло глубочайшее разочарование. А было мне 43. Уже пахло войной в Абхазии. А это главное. Ему можно бы помочь. Это наш национальный бич. Отпускать на поруки или сажать – по совести и уму, а не по голому параграфу. — С ней так безжалостно поступили?.. Моя книга — это систематизация известных ранее фактов. Однокомнатная хрущевка, дочь хворает, внучке нужны деньги на школу, семью тянет муж дочери. И мы знали наизусть Гейне, Гете — на немецком. Так контакт и происходит. Нас хорошо учили педагоги старой благородной породы. — Сегодня картина мировой философии крайне пестрая и разобщенная. С однокашником и президентом International Big History Association профессором Дэвидом Кристианом на конференции в Мичигане 2012 г. — Но Веллер смог на свои заработанные деньги купить жилье в Москве. — Ей пришлось бомжевать. Автор социологических бестселлеров «Футурошок» и «Третья волна», создатель теории постиндустриального общества имеет российские корни и русской культуре симпатизирует. — Давно пора многие законы пересмотреть. В этом году будет 68, «если Бог и погода позволят», как говорят испанцы. И я спросила Веллера про его участие в этом и других съездах философов. В 91-м году, я тогда хорошо зарабатывал, мы с женой впервые поехали в Пицунду. Но хоть у охотников-промысловиков в Арктике, хоть у вальщиков в тайге – везде ценилось одно: насколько человек вынослив, честен и трудолюбив. Судьба их ни-ко-го не взволновала. И поступить на истфак университета куда легче, чем в Военно-Дипломатическую Академию, где готовили разведчиков. Жена моя! Могло б случится нечто ужасное. Та же сталинская конституция была прекрасна, но никто ее не собирался выполнять. Но, к сожалению, мы – мы! Судью – женщину! — Я с улицы, ответил Гаврош. Пока ты мечтаешь, не все потеряно». Так я из другой корзинки. Когда ты начинаешь логически сопоставлять известные факты и цифры, вырисовывается абсолютно иная картина, чем та, чему нас учили в школе, и даже с опорой на тексты академических изданий, прошедших научное официальное рецензирование. — Наверное, так и во всех странах? Орду раздирали смуты. — Михаил Иосифович, ваш том — горячий детектив. — Сведения чрезвычайно любопытны! А у нее младенец. А наша страна, исполненная гордости за свое растущее могущество в военной сфере, не замечает сотни тысяч беспаспортных, заброшенных и презираемых бомжей. Ну, и ушла теща, чтоб хоть дочь с внучкой получше жили. — Романтичный Веллер, вы отважились погрузиться в некое воскрешение давно минувшего. При постоянном разносе социалистического прошлого многие почему-то перестали помнить: мы жили в бедности, в бараках и в коммуналках, но в школе чувствовали себя на равных с профессорскими детьми. И при этом специально снаряженные господа еще смеют кричать о нашей духовности – с нашим-то количеством беспризорных детей, с нашим гигантским разрывом между бедными и сказочно вмиг разбогатевшими миллиардерами, с нашими поддельными лекарствами и поддельными продуктами, которые потреблять не безопасно. Чтоб не обременять собой. Можно принять спасительные меры: восстановить утерянные документы, дать хоть койку в общаге, пристроить на посильную работу. Но! Заключить под стражу до суда! Везде в мире человек может приезжать и устраиваться с работой и жильем, куда хочет и как может. Хватит благодетельствовать хапуг и казнокрадов. Наш бомж — не парижский клошар, не американский бродяга. Это как если кошку избаловать салом и сметаной, она теряет аппетит к крысам. Писатель не имеет права на какие бы то ни были социальные преимущества. Вот сейчас приехать на Три Вокзала, завернуть в самый дешевый шалманчик и взять дешевого пивка – через час ты уже будешь с кем-то разговаривать и добавлять, а через два узнаешь массу интересных вещей. За последние пять лет мой исторический оптимизм помалу растаял в воздухе. Они ведь до сих пор ночуют в подвалах и подземных переходах. И вдруг на рубеже 90-х мы все испытали огромную, необыкновенную надежду на перемены! Руководствоваться совестью и пользой дела — для человека, народа и страны. — Сколько раз в году посещаете Таллин? Кто поможет человеку в мире равнодушных богатеев? Вот когда девушка-лимитчица возвращалась из роддома с ребенком — она работала телефонистской, или маляром, или крановщицей— ее просто не пускали в общежитие: там только одиночкам разрешалось проживать. Начало октября. И впаять срок за убийство. Но обо всем 400 лет назад в сонетах своих Шекспир высек вечное обобщение: «И добродетель в рабстве у пророка, и сила, гнущаяся перед слабостью, и честная бедность, пресмыкающаяся перед подлым богатством…»

К величайшему сожалению, я не убежден, что дело наше, судьбу людей и страны, в принципе можно исправить к лучшему. Советская халява, когда раздавали секретарям писательских организаций дачи и служебные автомобили с шоферами, закончилась. — Можно! — Об этом есть в книге «Странник и его страна». Наш князь и хан

Новая книга Веллера имеет некий лирический ключ — строки Александра Блока «О Русь моя! — Могу ответить только за себя. Мы самобытны. Я знал одного такого: трезвым он писал дипломы студентам, диссертации аспирантам, и все заработанное пропивал. Событием в литературной и общественной жизни стали два новых бестселлера Михаила Веллера: историческая повесть-детектив «Наш князь и хан» и романное откровение «Бомж». И запомнилась на всю жизнь одна фраза. Судить надо не по закону – а по совести в рамках закона! Она продавала воблу у подземного перехода. — Но ваш аналитический ум вдруг устанавливал некие совпадения или несоответствия при сближении с общеизвестными фактами? Но он заболел – и выступление состоялось в стиле японского императора: присланный доклад читал его ученик под его огромным портретом. — Миша, поражаюсь вашей закрытости. Здесь ученых объединяет понимание истории как единого процесса развития – от микробов до современной цивилизации. – плохие чиновники, лживые, вороватые и равнодушные. Как-то двое пьяных бомжей привязались ко мне и считали, что я обязан дать им деньги. — У меня была очень скромненькая советская квартира в Таллине, я ее в свое время приватизировал.